Неточные совпадения
Было им совершено великое и страшное
преступление, четырнадцать лет пред тем, над одною богатою госпожой, молодою и прекрасною собой, вдовой помещицей, имевшею в городе нашем для приезда
собственный дом.
На некоторые мечты свои князь смотрел еще назад тому несколько дней как на
преступление, а Лукьян Тимофеич принимал отказы князя за одно лишь личное к себе отвращение и недоверчивость, уходил с сердцем уязвленным и ревновал к князю не только Колю и Келлера, но даже
собственную дочь свою, Веру Лукьяновну.
— Но честное слово — это долг, Григорий Михайлыч. Особенно для людей с вашими, с нашими правилами! Коли мы долга признавать не будем, что ж у нас останется? Этого нельзя нарушать — так, по
собственной прихоти, не соображаясь с тем, что каково, мол, другому! Это бессовестно… да, это —
преступление; какая же это свобода!
Мир человеческий для него был только мир греха и
преступления, и
собственное прошедшее представлялось ему одним сплошным, бесконечным грехом.
Другой род трагического — трагическое нравственного столкновения — эстетика выводит из той же мысли, только взятой наоборот: в трагическом простой вины основанием трагической судьбы считают мнимую истину, что каждое бедствие, и особенно величайшее из бедствий — погибель, есть следствие
преступления; в трагическом нравственного столкновения [основываются эстетики гегелевской школы на] мысли, что за
преступлением всегда следует наказание преступника или погибелью или мучениями его
собственной совести.
Мы упраздняем тайную экспедицию, говорит указ, потому, что «хотя она действовала со всевозможным умерением и правилася личною мудростью и
собственным государыни всех дел рассмотрением, но впоследствии времени открылося, что личные правила, по самому существу своему перемене подлежащие, не могли положить надежного оплота злоупотреблениям, и потребна была сила закона, чтобы присвоить положениям сим надлежащую непоколебимость», и притом вообще в «благоустроенном государстве все
преступления должны быть объемлемы, судимы и наказываемы общею силою закона» (П. С. З., № 19813).
А то, что люди делят
преступления на большие и маленькие и убийство называют большим
преступлением, мне и всегда казалось обычной и жалкой людской ложью перед самим собой, старанием спрятаться от ответа за
собственной спиной.
«
Собственными страданиями я искуплю мои грехи, мои
преступления! — продолжала она думать.
Под впечатлением вкравшегося в душу земского заседателя сильного сомнения в виновности Егора Никифорова, он снова передопросил всех свидетелей, видевших его около места
преступления, допросил и мельника, у которого был обвиняемый, по его
собственному показанию, вечером, накануне того дня, когда найден труп убитого, и затем, только еще раз перечитав произведенное им следствие, относительно несколько успокоился — улики были слишком подавляющи, чтобы сомневаться в виновности арестанта.
Люди уносят в свои могилы не только тайны своих ближних, но и свои
собственные, а среди них главную тайну — тайну смерти. Если бы живые могли проникнуть в нее, насколько было бы меньше в мире зла,
преступлений, коварства и лжи, а быть может, тогда не было бы и жизни. Могилы были забыты — жизнь кипела ключом, и более всего там, где на поверхности, казалось, была гладь без малейшей зыби.
Не утилитарный страх наказаний должен удерживать от
преступлений и убийства, а
собственная бессмертная природа человека, которая
преступлением и убийством отрицается.
Ее
собственные поступки, ее личные грехи и совершенные
преступления всецело завладели ее мыслями. Она с каким-то непонятным наслаждением углублялась в свое прошлое, мучилась, ужасалась и в тоже время упивалась, наслаждалась своим ужасом, своими мученьями. Перед ней предстал образ страдалицы Лиды в тот момент, когда бедная, обманутая в своей любви, чистая девушка спала могильным сном в своей кроватке.
Пономарь Цветков, за крайнюю нетрезвость, утайку братских и церковных денег, «проматывание
собственных вещей» (такого
преступления, как «проматывание
собственных вещей», нет в уголовном кодексе; вероятно, это отнесено к расточительству) и как не подающий надежды на исправление, отрешен навсегда.